За десять минут до Победы

ДОБЛЕСТЬ

Восемь утра, а ноябрьское солнце уже вовсю золотит верхушки сосен Аллеи почетного захоронения, где покоятся наши шехиды. Кажется, здесь светило встает раньше, чем в остальной части города.  Но это только кажется.

Воинское кладбище совсем не похоже на обычное, здесь нет ни одного гражданского, на всех мемориальных плитах – мужчины в военной форме, от рядового до генерала: седовласые офицеры, безусые юнцы-рядовые. Бойцы, защитники, на поле боя павшие смертью храбрых.
Внимание привлекает женщина в черном, склонившаяся над могилой сына и усердно стирающая пыль с памятника. Глаза, выцветшие от слез и беспросветного горя, а лицо совсем еще не старое – ей всего 44. Знакомимся...

Ему было 22

Шюкран Фаруг гызы. С мраморной плиты на нас смотрит ее сын – рядовой Ниджат Тарывердиев: дата рождения и дата смерти – ноябрь. «Он родился 17 ноября 1998 года, а похоронила я его 16 ноября 2020-го», – поясняет она и начинает свой рассказ о таком коротком жизненном пути своего мальчика, вместившемся в два десятилетия и два года.
Ниджат с отличием окончил образовательный комплекс, был спортсменом, общественником, после школы поступил в Университет кооперации на аудиторский факультет: отличное знание математики поможет потом на фронте верно рассчитывать траекторию падения снарядов. В июне 2020-го он получил диплом, а через месяц с июльским призывом отправился в армию – проходить срочную службу. Сразу попал в Барду, в артиллерийский корпус. 

Я очень горжусь тобой, мама!

Затем были Мингячевир, Геранбой, где весь август провел в «учебке», осваивая специальность водителя БТР. Старался каждый день звонить домой, утешая родных. Последняя sms была через несколько дней после начала войны. Он писал: «Я очень горжусь тобой, мама!». Ему и правда было кем гордиться: мама – врач-дерматолог, дедушка и бабушка – профессора (историк и преподаватель анатомии). Ниджат был единственным сыном, единственным ребенком, которого Шюкран с восьми лет воспитывала одна.

О том, что он воюет на передовой, освобождая Гадрут и Суговушан, мать не знала, он берег ее как мог. В середине октября, когда Ниджат был еще в учебной части, мать отправила ему посылку – 300 пар нижнего белья, 200 шапок, носков и перчаток, 15 литров довги, 200 одноразовых стаканов, десятки килограммов печенья и конфет, сотни «cникерсов», йод, спирт, парацетамол, салфетки – в общей сложности на 3 тысячи манатов.

«Я даже не знала, нужно ли было это ребятам, или у них все было, просто очень хорошо знала своего сына – ему обязательно нужно было поделиться с товарищами, а сколько их там в роте или взводе, я не знала, вот и отправила приблизительное количество», – вспоминает Шюкран.

8 ноября Президент страны объявил по телевизору о взятии города Шуша: всеобщее ликование, все друг друга поздравляют, целуются, плачут. Затем – радостная весть о подписании трехстороннего соглашения, война закончилась, наконец-то сын вернется, как раз к своему дню рождения – 17 ноября, который для единственного ребенка семья всегда устраивала с размахом.

Уходили мальчики – на плечах шинели…

Ниджат вообще был такой столичный парень: красивый, высокий – 184 см, стильно одевался, любил дорогие часы, обожал гулять по Торговой, а лезгинку танцевал – залюбуешься. Дома ждал подарок от любящих мамы и бабушки – автомобиль KIA Serato и однокомнатная квартира в новостройке: вдруг надумает жениться, будет куда невесту привести.

9 ноября с утра Шюкран привезла для своих коллег огромный торт «Наполеон». «Вы пока ешьте, я сейчас», – сказала она и убежала к мяснику, который приготовил для нее двух жертвенных барашков, традиционный гурбан. По дороге ее застал звонок из военной прокуратуры. Просили зайти сдать биоматериал на ДНК. «Зачем? – поинтересовалась мать. – Скажите мне правду, я врач, что такое ДНК, знаю». В трубке пытались успокоить, мол, еще ничего неизвестно.

Пять томительных дней ожидания, и 16 ноября, за день до дня рождения сына, позвонили и сообщили, что анализ останков бойца подтвердил родство с кровной матерью...

Словно небо обрушилось на голову Шюкран, и все ее дни стали похожи один на другой: каждое утро автобусом 29-го маршрута она добирается от Шамахинки до Аллеи почетного захоронения-2, где под мраморной плитой лежит ее сын, она тщательно протирает ее – чтоб ни пылинки, ни соринки, подолгу беседует, как это было в той, прежней жизни.

Потом, как все рано поседевшие матери шехидов, проводит ладонью по дорогому лицу, целует холодный постамент, с которого смотрят родные глаза ее ребенка, героически погибшего в Агдере – его БТР был подорван 9 ноября. Как сказал командир, ровно за десять минут до Победы.

В спецназ – по зову сердца

Недалеко от могилы Ниджата, вниз и чуть наискосок, покоится Гамидага Гусейнзаде. Шюкран здоровается с его родителями – отцом Багы и матерью Гюльнарой Гусейновыми, как две капли воды похожей на своего сына – те же глаза, губы, нос.

«Мы за эти два года будто породнились, все друг друга знаем, если кого-то долго не видим, начинаем беспокоиться, не случилось ли чего, – говорит Багы киши и достает свой телефон, оперативная память которого за это время пополнилась более чем 700 номерами родственников шехидов.

«Это только здесь, в Баку, похоронен 161 герой, – обводит он взглядом кладбище, – а сколько их в районах столицы и в регионах страны. Со всеми мы поддерживаем связь, мы как одна большая семья, которую сплотило горе и гордость»…

Гамид – кадровый офицер. После окончания Военного института имени Гейдара Алиева год был на стажировке в Учебно-тренировочном центре Минобороны, получил соответствующий сертификат и направление в одну из войсковых частей. В 2013 году попросился в прифронтовую зону, в Агдам, затем написал заявление в спецназ – Силы специального назначения, куда был зачислен сразу после прохождения курсов и успешной сдачи испытательных экзаменов на соответствие всем критериям.

Службу проходил в войсковых частях Яшмы, потом были Джалилабад, учеба в Турции и Грузии. И везде получал высокие баллы – 96 из 100 возможных. За участие в апрельских боях 2016 года и взятие стратегически важной высоты Лалатепе получил медаль «За отвагу». Способности молодого офицера оценил сам командующий Силами специального назначения – генерал-лейтенант Хикмет Мирзаев, переведя его командиром группы на полигон недалеко от штаб-квартиры спецназа. Стал капитаном, женился, в 2020-м родилась дочь Гамида, которую он видел всего несколько раз: когда погиб, ей было всего три месяца... 

Знак особого отличия

26 сентября он позвонил отцу, который был на даче, извинился, что не успел с ним повидаться, сказал, что уезжает на учения и вернется через три дня. «Я благословил его, сказал, что буду молиться», – вытирает повлажневшие глаза безутешный отец. А потом рассказывает о гибели сына, о которой ему поведали товарищи, которые были с ним на Муровдаге.

В первый же день войны разведгруппа под командованием капитана Гусейн- заде получила боевое задание – обезвредить два вражеских поста, которые прозвали «Джанавар гулагы» (Волчьи уши). Дали на исполнение приказа четыре часа. Группа справилась за два.

Оставалась еще одна важная высота, которую надо было взять во что бы то ни стало. Гамид вышел из укрытия, чтобы оценить обстановку, лучше осмотреть рельеф, решить, с какой стороны удобнее подобраться, и в этот миг его настигла пуля снайпера. Это случилось 28 сентября в 15.30. Шел второй день войны.

За беспримерный героизм и подвиги на поле боя указом Верховного главнокомандующего Ильхама Алиева был награжден орденами «Карабах» и «Победа» (посмертно), которые пополнили коллекцию его наград, где уже значилось несколько медалей – «За освобождение Кяльбаджара», «За заслуги перед Отечеством», «За отвагу», «За безупречную службу».

О его гибели отцу сообщили 2 октября, и с тех пор Аллея почетного захоронения для родителей капитана стала местом ежедневного паломничества. Сюда они приезжают в разное время: с утра – мама, вечером – отец, как в детстве, когда боялись оставить своего ребенка одного.

Багы киши многословен, очень подробно рассказывает о своем сыне, его детстве, школьных годах, успехах. А Гюльнара ханым только молчит, вздыхает и смотрит своими черными пронзительными глазами. Только одну фразу произнесла: «Мы были очень близки с моим мальчиком, он все свои тайны мне доверял»… И надолго замолкает, устремив свой взгляд на портрет Гамида, где крупными буквами кроме имени-фамилии и даты рождения-смерти словно особый знак отличия, выбито: XTG  – Xüsusi Təyinatlı Qüvvələr, аббревиатура Сил специального назначения.

Эти восхитительные «байрактары»

Мой собеседник – полковник-лейтенант запаса Джамиль Гаджиев. Ему 39. Тринадцать лет назад он был одним из самых молодых начальников штаба разведки в Бейлаганской бригаде, ему тогда было всего 26. Биография кадрового офицера, посвятившего военного карьере почти четверть века, во многом сходна с другими: Военный лицей имени Джамшида Нахчыванского, затем Военный институт имени Гейдара Алиева (специальность «разведчик»), далее – служба на командных должностях в разведроте, взводе, батальоне, бригаде, несколько стажировок на курсах НАТО в Турции  и Израиле.

Джамиль – участник апрельских боев 2016 года. «Я тогда служил в 4-м Бакинском мотострелковом корпусе, нас подняли по тревоге отправили в физулинское село Ашагы Вейсалы, чтобы силами 40 бойцов обеспечить огневую поддержку спецназу, бравшему высоту Лалатепе, – вспоминает он, – первый бой за нее длился несколько часов. Наверху, на самой высоте, располагался командный пункт врага и минометная рота численностью свыше 90 человек».

О войне офицер рассказывает скупо, как и все бойцы, знающие ее не понаслышке. Речь его состоит исключительно из коротких обрывочных фраз: «Сняли постовых. Заняли позиции. Укрепились. 2 апреля уже водрузили флаг Азербайджана и удерживали высоту до 4 апреля, пока окончательно не выбили противника. Потери в живой силе были, раненые».

Те несколько дней, что пришлось провести на удерживаемой высоте, питались трофейным продовольствием: гречка, тушенка, булгур. «Довольно сносно», – говорит Джамиль, понимая, что других вариантов не было.

Сразу после апрельских событий он вернулся в Баку, в оперативный отдел Минобороны, а в июле 2020 года после провокаций на государственной границе в Товузском районе стал участвовать в разработке стратегии и тактики войны – было понятно, что она неизбежна.

27 сентября в 7.30 утра был дан «старт первого огня». В небо поднялась авиация. Полковник-лейтенант занял свое место в командном пункте по управлению легендарными беспилотниками «Байрактар». С гордостью рассказывает, что довелось лично встретиться с самим Верховным главнокомандующим. «Видел Ильхама Алиева вот как вас сейчас, на расстоянии вытянутой руки», – улыбается офицер.

Одна на всех большая радость

Так продолжалось ровно месяц, а 28 октября его отправили в Бейлаган в командировку. Задача была поставлена – вместе с командованием бригады готовить наступление на Шушу. По плану впереди должен идти спецназ, за ним – разведбатальон, далее – мотострелковая бригада, обеспечивая огневую поддержку и освобождая населенные пункты. Вблизи командного пункта под Физули 5 ноября Джамиль получает ранение, но остается на боевом посту до 8 ноября, вплоть до объявления об освобождении города.

В апреле того же 2021-го мобилизовался из рядов ВС по состоянию здоровья (сказалась контузия). Сейчас полковник-лейтенант запаса преподает в Учебно-тренировочном центре Минобороны, учит молодых бойцов азам разведки.  Самое большое впечатление от той войны у азербайджанского воина – брошенные старики «великой» Армении. В Гадруте довелось увидеть двух стариков – мужчину и женщину, возраст – сильно за 80. Женщина поделилась: «Дочь с семьей уехала в безопасное место, а для меня, старой больной матери, места в машине не нашлось». Старик хорошо говорил по-азербайджански, сказал, что рад видеть азербайджанских солдат. «Может, и правда был рад, а может, просто так сказал, человеку ведь в любом возрасте жить хочется», – великодушно рассуждает офицер, за плечами которого кровавые будни войны, пыль фронтовых дорог, потеря друзей, почти 30 лет оккупации родной земли, и одна на всех большая радость – наша Великая Победа.