Турецкий хаб для российского газа

Турция просчитывает стратегические интересы на десятилетия вперед, готовясь стать главным региональным газовым хабом и ключевым поставщиком топлива на юг Европы. Предпосылки для этого у нее есть: страна получает газ из РФ, Азербайджана, Ирана и собственных СПГ-терминалов.

ЭНЕРГЕТИКА

На этом фоне Москва выступила с идеей переноса экспортных объемов газа в черноморский регион и создания крупнейшего газового узла для Европы в Турции. Но одного российского раза в этом случае будет недостаточно.

По некоторым данным, стратегические приоритеты Анкары уходят в плоскость объединения в этом центре природного топлива, поступающего из Азербайджана и Туркменистана с последующей его транспортировкой в Европу. С этой точки зрения крупнейший региональный газовый центр может быть построен не только с учетом российско-турецкой энергетической интеграции, но и станет частью многомерной внешней политики Анкары.

Что это и как будет работать?

Что же касается российского предложения, с экспертной точки зрения, оно состоит из двух различных и не связанных между собой составляющих, разъяснил в беседе с нами замдиректора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев:

– Речь здесь о строительстве не просто газораспределительного, но торгового хаба, где формируется бенчмарк, или эталонная цена– некий биржевой индекс, выводимый на основе спотовой и фьючерсной торговли. И эта задача в отношении Турции не новость, поскольку страна занимает выгодное географическое положение на стыке Азии и Юго-Восточной Европы.
Но путь к этой цели непростой и длительный. Следуя мировой и европейской практике, даже если удается организовать полноценный торговый хаб, для формирования репрезентативной биржевой цены необходима очень высокая ликвидность. Большой торговый оборот, причем не только в контексте физических поставок газа, но и торговли деривативами, фьючерсами, часто никак не связанными с поставками. В Европе есть два таких хаба – британский NBP (NationalBalancingPoint) и TTF (TitleTransferFacility) – виртуальная торговая точка в Нидерландах. И хотя каждый крупный европейский потребитель имеет свой газораспределительный центр, хабов, где формируется репрезентативный индекс, всего два.
К тому же сейчас для европейского рынка имеет значение только TTF, опередивший NBP по значимости. За его пределами действует американский газораспределительный центр HenryHub. Но полноценный индекс до сих пор не сформирован в северо-восточной Азии. Да, там есть спотовая цена для Японии и Кореи, но она, скажем так, пока еще в пути к эталонной и важна скорее для формирования цен, а не использования в контрактах. В северо-восточной Азии намного выше, чем в Европе, доля контрактов, привязанных к корзине нефтепродуктов.

Новый крупный газовый узел

– Стоит полагать, Турция может в перспективе стать вровень с мировыми газовыми хабами?

– Чтобы Турции встать на один уровень с TTF, нужны фундаментальные изменения в самой стране с точки зрения развития внутреннего финансового рынка, политической стабильности и соответствия нормам ЕС. Ведь если речь о привлечении европейского и американского капитала,то финансовый рынок и политическая система должны соответствовать тем высоким стандартам, которые предъявляются. Нужно развивать газотранспортную инфраструктуру, потенциал подземных газохранилищ. Все это сейчас там недостаточно развито даже для простого инфраструктурного хаба.
Словом, это очень долгий путь, на десятилетия,и он точно никак не связан с решением текущих проблем российского газового экспорта. И потом, по этому пути имеет смысл идти Турции – для нее эта идея весьма привлекательна, чего не скажешь о России, которую на самом деле устраивает ценообразование на TTF. К тому же ее контракты больше связаны с лицевой индексацией. Поэтому цены на поставки российского газа по долгосрочным контрактам намного ниже фьючерсных, которые мы видим на той же TTF.

Главное – гарантия спроса

-  Полагаю, вторая, более насущная сторона вопроса, на которую делает упор «Газпром», - строительство нового газопровода, а точнее – некоей системы газопроводов, видимо, в одном коридоре с «Турецким потоком»?

- Речь идет не только о том, чтобы положить газопровод по дну Черного моря до Турецкой границы, нужно построить его продолжение в Европу, подобно «Балканскому потоку», который идет через Болгарию в Сербию до Венгрии. И главное здесь – вопрос спроса. Ведь чтобы строить новые газотранспортные системы, нужна гарантия долгосрочного спроса, которую ни «Газпрому», ни турецкой стороне никто не даст.
Российский газ нужен Европе в ближайшие три зимы, а после 2025 года ожидается резкий прирост предложения СПГ на мировом рынке и возможности обеспечить текущий спрос там улучшатся. Соответственно заинтересованность в поставках российского газа существенно снизится.Но любые газотранспортные мощности могут построить при самом оптимистичном сценарии к 2025 году. И потребность их к этому времени резко сократится. Не нужно забывать, что еще в марте Еврокомиссия поставила цель полностью прекратить импорт российского газа, в том числе СПГ, к 2027 году.
Учитывая ту динамику, которую мы наблюдаем последние полгода, многие страны в ближайшей перспективе откажутся от российского газа… Поэтому ни о каких долгосрочных гарантиях спроса в таких условиях говорить не приходится. Соответственно строить новый газопровод в Турцию в таких условиях – очень странное инвестиционное решение, не обоснованное экономически. По крайней мере, с точки зрения дальнейшего спроса.

Заинтересует ли проект Европу?

- Очевидно, что просто переконфигурировать потоки внутри ЕС не удастся, поскольку крупных газотранспортных перемычек между Северо-Западной и Южной Европой попросту нет. Придется достраивать газотранспортную инфраструктуру…
- Если говорить о строительстве газопроводов по территории стран ЕС, в данном случае речь по меньшей мере о Болгарии и Венгрии… Ведь газ нужно пустить дальше Венгрии (ей достаточно снабжения по существующему «Балканскому потоку»), как минимум до Словакии и Австрии. И чтобы операторы газотранспортных систем той же Болгарии или Венгрии приняли инвестиционное решение о строительстве газопроводов, они тоже должны, согласно правилам ЕС, получить гарантии долгосрочных поставок. Никто таких гарантий им не даст, а значит, строить они в таких условиях не будут. Думаю, проблема спроса в данном случае нерешаема.
И потом, с точки зрения ЕС,у «Газпрома» сейчас огромные простаивающие мощности в направлении Европы. Ведь даже если вычеркнуть оба «северных потока», в том числе уцелевшую нитку B «Северного потока-2», остается трубопровод «Ямал-Европа», который не используется из-за российских санкций. Остаются также огромные свободные газотранспортные мощности через Украину. Оставляя за скобками газопровод «Союз», который идет от газоизмерительной станции «Сохановка» и с мая по инициативе Украины не используется, поскольку находится в зоне боевых действий, все равно через действующие газопроводы «Уренгой-Помары-Ужгород»и «Прогресс»можно значительно увеличить объемы поставок газа даже в рамках контракта, заключенного «Газпромом» в декабре 2019-го.
Речь идет о поставках дополнительно как минимум 35 млн кубометров в сутки к текущему уровню. Если же учесть свободные мощности украинской газотранспортной системы, прокачку газа можно увеличить и до 100-120 млн кубов в сутки. В Европе это прекрасно видят и понимают. Кроме того, Турецкий и Балканский потоки сейчас загружены не полностью и там тоже есть определенные возможности для увеличения транспортировки газа. Поэтому с точки зрения Европы идея выглядит странно. А без активной поддержки Еврокомиссии и отдельных стран ЕС строить такую инфраструктуру рискованно. Я расцениваю эту идею как прежде всего некую политическую дискуссию, которая вряд ли будет иметь реальное продолжение в силу экономической несостоятельности.