Амина Фигарова: «В каждом моем альбоме можно услышать ритмы Азербайджана» (Фото)

- Амина ханум, какой была ваша жизнь в Баку, до того, как вы уехали в Москву?

- Меня всегда окружала музыка. В моей семье хотя и не имелось профессиональных музыкантов, ведь я выросла среди врачей и политиков, но, тем не менее, все мои близкие были людьми с чувством музыки. Я выросла в атмосфере классической музыки, джаза. Еще будучи малышкой, чтобы я не плакала, мама включала мне пластинки Эллы Фицджеральда, и я тут же успокаивалась.

Дома было пианино, и мне еще не исполнилось двух лет, когда я пальчиками наигрывала то, что слышала по радио или телевидению. Мама сразу поняла, что у нее растет необычный ребенок и купила мне рояль (смеется). Уже в три года я придумывала песни, хотя и не умела писать по нотам. Но песни у меня сами сочинялись, как выражение того, что я видела вокруг себя. И все было в цветах - синих, желтых, зеленых. И только позже я поняла, что это синестезия, то, что происходило с композитором Скрябиным и другими, у которых музыка ассоциировалась с цветом.

Я росла единственным ребенком в семье, и даже в детский садик не ходила. Мама, которая работала психиатром, не хотела бросать меня сразу в огромный океан детей, и когда мне исполнилось 6 лет, предложила пойти в Музыкальную школу имени Бюль-бюля. Чтобы просто посмотреть, как проходят вступительные экзамены в эту школу. «За год ты тоже подготовишься к экзаменам и пойдешь в школу». Мне разрешили сидеть на экзамене, где дети играли подготовленные ими композиции, и не выдержав, я с места крикнула, что тоже так могу. Отборочная комиссия позвала меня на сцену, и я стала наигрывать свои вольные композиции. У членов комиссии не было информации обо мне, они только спросили мое имя и когда я ушла, сказали: «Вам дают 20». Я не знала, что это такое и рассказала маме. Оказалось, что мне дали 20 баллов, четыре «пятерки». Потом они нашли меня по имени, позвонили маме и сказали, что ее дочь обязательно должна пойти в школу именно в этом году.

После окончания школы, я поступила в Бакинскую консерваторию, где многие студенты занимались джазом. Ведь он был так моден в Азербайджане! Хотя я и была фанатом джаза, но, тем не менее, прежде его не играла, акцентировав все свое внимание на классической музыке. Переломным для меня стал 1987 год, когда я узнала о проведении Всесоюзного конкурса композиторов в Москве и решила отправить на него свои произведения. И каково же было мое удивление, когда я завоевала на этом конкурсе первое место со своим произведением «Еще вчера»! А мне тогда было всего 23 года. В свою очередь это произведение известный азербайджанский композитор Рафик Бабаев потом аранжировал для оркестра, и в течение 10 лет оно сопровождало «Погоду» в программе «Новости» на Азербайджанском телевидении.

- После победы на конкурсе композиторов СССР вы переехали в Москву?

- Я не жила в Москве, но часто ездила в столицу, где занималась у выдающегося советского пианиста Льва Наумова. Еще в Баку я обращалась в Союз композиторов Азербайджана, говорила, что пишу музыку, но они не отнеслись к этому всерьез. В российской столице же, услышав созданные мной работы, сразу же приняли Союз московских композиторов. В Москве я часто выступала на концертах классической музыки, где однажды познакомилась с семьей из Голландии. Мы подружились, и они пригласили меня в Голландию выступить с концертами, после которых я решила остаться там на каникулы. Так совпало, что в этот момент по российскому радио шла программа о моем творчестве, играли мои композиции. Я рассказала об этом своим голландским друзьям, они же, ничего не сказав мне, послали записанные кассеты с выступлениями на российском радио в консерваторию в Роттердаме и Хилверсюме. Это были две самые сильные консерватории в Голландии. И ровно через неделю обе консерватории пригласили меня на обучение. Я была немного в шоке, так как думала, что дам концерты, немного отдохну и вернусь домой. Рассказала обо всем маме, и она в ответ: «Я тебе сколько говорила, что нужно серьезно относиться к своей работе, ты все-таки композитор и никакое это не «хобби»!». И я решила остаться, выбрав для обучения Роттердамскую консерваторию. Поступила на факультет «Музыки для фильмов», но на самом деле, мне там не очень нравилось.

В консерватории я встретила пианиста, который, играя, с легкостью переходил от классики к джазу. Немного подумав, попросила у него пару уроков, мне всегда была интересно, как люди играют джаз. Ведь я была классический музыкант. Буквально месяц-два позанималась с ним и меня перевели на джазовое отделение. Потом мне предложили поехать на первый обмен студентов между Роттердамской консерваторией и музыкальным колледжем Беркли в Бостоне, США. А я в это время только начинала встречаться с флейтистом из Бельгии. (Смеется.) В итоге мы решили пожениться и вместе улететь в Бостон.

Дальше в моей жизни все происходило, как в шторме. Вернулись в Голландию, записали первый диск, который был великолепно принят. Потом – второй диск, третий. А недавно у меня вышел 17-й по счету альбом.

В Голландии мы с супругом прожили 20 лет, но с 1999 года много ездили в США, где я училась в известном институте Thelonious Monk Jazz Colony. В это же время я сформировала свою группу, с котором мы объездили все крупные музыкальные фестивали США. И следующим логичным шагом для нас стал переезд в Нью-Йорк в 2011 году.

- Над чем сейчас работаете?

- У меня несколько проектов. Вышел новый диск «Joy», где каждая композиция заряжает позитивной энергией. Так мне захотелось оставить позади тот сложный период, который мы пережили в связи с пандемией. Я создала электро-группу, где работаю вместе с нью-йоркским репером. Это совершенно другая музыка, которую предпочитает молодая публика. Идет также запись произведения, которую я написала несколько лет назад для детского хора из Африки. Продолжаю сотрудничество с симфоническим оркестром, написала для него произведение «The Journey», в данный момент работаю над следующим произведением.

- По тому, как вы рассказываете, складывается ощущение, что в становлении музыкальной карьеры вам все легко давалось. Неужели не было каких-то сложностей, препятствий?

- Не могу сказать, что все само по себе получалось, естественно, нужно было много заниматься музыкой, создавать группу. Существует очень много финансовых рисков в этой работе. Каждая запись диска – это риск, а вдруг не понравится публике? Но я считаю себя везучей в этом плане. Я была сразу же тепло встречена в Голландии, а затем и по всей Европе. На самом деле, мир джаза просто потряс меня своим теплым отношением. Мои альбомы занимали первые строчки в Бельгии, Германии, США и других странах. Я играла по всему миру, на всех континентах - в Европе, Азии, Южной Америке.

- Азербайджанская музыка переплетается с создаваемыми вами произведениями?

- Я с детства любила азербайджанские ритм-группы. Я выросла недалеко площади Азнефть, и окна нашей квартиры выходили в сторону садa Дворца пионеров. Каждые выходные с радостью просыпалась, слыша звуки ритм-групп, занимающихся в саду. И теперь в каждом моем альбоме можно услышать ритмы, связанные с Азербайджаном. Что касается традиционного мугама, то, я считаю, что его нужно очень хорошо знать, чтобы использовать в своей музыке. У меня свое ощущение азербайджанской музыки, свои нотки, которые для меня обозначают Родину. У меня есть несколько посвящений Азербайджану, в которых я передаю собственные ощущения того, как слышу наш ветер, море, горы. Когда-то я записала альбом «Firewind», который посвятила Азербайджану и его жаркому ветру. Обожаю наше лето, скучаю по тому жаркому ветру, который дует на тебя своим обжигающим огнем.

- Как часто удается бывать в Баку?

- В последний раз была в сентябре. Часто бываю в Баку, потому что всегда скучаю по нему. Я люблю то место, где родилась. Обожаю бульвар, теперь он стал еще краше. Для меня прогулка по Баку – это спуститься от моего дома и пройти мимо ресторана «Чинар» к бульвару, почувствовать аромат деревьев, моря. Все это мне очень дорого и согревает душу, когда я бываю в Баку. Надеюсь, скоро у меня будет возможность выступить в родном городе, представить новый альбом. Это конечно, нелегко сделать - у меня большая группа, мы летим из США, соответственно, нужна суметь все организовать…

- Как ваш супруг относится к азербайджанской культуре?

- Он обожает нашу культуру, нашу еду. Не представляет жизни без азербайджанского плова! Всем рассказывает, что азербайджанские фрукты самые лучшие в мире. На самом деле, он ходячая реклама Азербайджана. (Смеется.) У него были невероятные взаимоотношения с моими родителями, к которым он относился, как к родным. Его приняли, как родного сына. И когда моей матери не стало, он сказал, что потерял свою маму. У него сложилась любовь к нашей культуре, стране, к нашей квартире на Азнефти, где он любит бывать. Наш городской район, где достаточно перейти дорогу, и ты оказываешься у моря. Он любит нашу музыку, азербайджанские ритмы и с удовольствием их слушает. Когда мы бываем в Баку, то стараемся посещать вместе концерты. Так что, можно сказать, он наш парень!

- Не могу не спросить о вашей знаменитой фамилии. Что вам известно о своих предках Фигаровых?

- Это фамилия азербайджанцев, выходцев из Дагестана. Братья Фигаровы получили известность в начале 20 века. Они были миллионерами, им принадлежали судостроительный завод в Баку, особняки в центре города и многое другое. Все Фигаровы - родственники, однофамильцев у нас нет. Мамина родственники тоже известны в Азербайджане. Брат бабушки по материнской линии, Али Измайлович Ибрагимов (председатель Совета министров Азербайджанской ССР в 1970-1981 годы – ред.) работал с покойным Гейдаром Алиевым. Мне в нашей семье было интересно расти. Приходил дедушка Фигаров и рассказывал интригующие истории о династии Романовых, у которых он работал адвокатом. Заходил Али Измайлович, который ездил по всему миру, и тоже рассказывал много интересных историй. Я очень скучаю по своей семье, жаль, что почти никого не осталось в живых. Но остался мой дом в Баку, который я никогда не покину.